* * *
«Знамя наше на древке развевается.
А Наташа на реке — раздевается.
Хоть разденься ты, Наташа, хоть оденься,
всё равно не будешь наша, не надейся!..»
Всё так же весела планида у солдата.
Всё так же велика планета, погляди:
исхожена до дыр, истоптана, измята,
а всё полна дорог. Иди, солдат, иди.
Уж как её не жгли, а так и не спалили,
взрывали там и тут, а вишни всё цветут.
Столетьями дрались, а всё — не поделили.
Иди, солдат, иди. Тебе найдётся труд.
И пусть куда ни плюнь — солдатские надгробья,
могилы позади, могилы впереди...
Не вся ещё земля твоей полита кровью.
Не вся ещё, не вся... Иди, солдат, иди.
«Что такое, в самом деле, мало нас в строю!
Это значит — одолели мы врага в бою.
А когда, к примеру скажем, враг побил бы нас,
нас в строю и вовсе даже не было б сейчас!..»
Но звонко в такт шагам лихая поступь славы
грохочет в голове, сияет на груди.
Чинов и орденов немало у державы,
и все они твои. Иди, солдат, иди.
Всю землю ты пройдёшь и сделаешь иною,
и выправишь, как бог, весь мир наоборот.
Иди, солдат, иди! Всё бренно под луною,
но пыльный твой сапог века переживёт.
Уже прославлен он в поэзии и в прозе,
уже по всей земле — куда ни погляди —
он выбит и отлит и в мраморе, и в бронзе,
но место ещё есть. Иди, солдат, иди!
«Знамя наше на древке бьётся как всегда.
А Наташа на реке — просто хоть куда!
Она в воду не идёт, не купается,
стоит, дура, во весь рот улыбается...»
1985