ШАРМАНЩИК
Мало ли чем представлялся и что означал
твой золотой с бубенцами костюм маскарадный —
в годы, когда италийский простор виноградный
звонкие дали тебе, чужаку, обещал...
Ведь не вышло, и музыка не помогла.
Небо поникло, померкло. Дорога размокла.
Даль отзвенела и, сделавшись близкою, смолкла —
и оказалась не сказкой, а тем, чем была.
Мало ли что под руками твоими поёт —
скрипка, гитара, волынка, шарманка, челеста...
Время глядит на тебя, как на ровное место,
будто бы вовсе не видит. Но в срок призовёт.
Ворожишь ли, в алмаз претворяя графит,
или чудишь, бубенцы пришивая к одежде,
в срок призовёт тебя время; вот разве что прежде
даст оправдаться — и только потом умертвит.
Мало ли кто, повторяя канцону твою,
скажет, вздохнув, что «в Италии этаких нету»...
Самый крылатый напев, налетавшись по свету,
так же стремится к забвенью, как ты к забытью.
Не вздохнуть невозможно, но верен ли вздох?
Право, шарманщиком меньше, шарманщиком больше...
Всё, кроме боли, умолкнет и скроется, боль же —
вечно была и останется вечно. Как Бог.
1991